Независимое аналитическое интернет-издание "Искра" это ваше право на информацию.

Твоё только то, что ты понял. ©

На главную страницу

Парольный вход для авторов.

автор: c до

Размышления об анафемах (часть 1)
Автор: админ      Дата: 31.03.2007 17:18


     Вчера, на второй день после Недели Православия, в течение нескольких часов разные люди дважды задали мне вопрос:
     
     "Как Вы относитесь к идее восстановления в старообрядческой церковной практике "Чина православия" с анафематствованием ересей, и как вообще могло случиться, что такой важный для церковного сознания чин оказался утрачен ревнителями древнего благочестия?"
     
     Не вместо ответа на этот вопрос, а как бы в связи с ним, я хотел бы опубликовать вводную главу статьи, которую писал для Освященного Собора 2005 года, но по некоторым обстоятельствам вынужден был надолго отложить. Предметом обсуждения в этой статье был текст под названием "Чин присоединения к древлеистинной (старообрядческой) Русской Церкви приходящих от никонианской ереси", предложенный на утверждение Собору одним известным старообрядческим священником. Напомню, что ныне в Старообрядческой Церкви повсеместно используется чин, который изложен еп. Арсением Уральским в книге "Чиноприятие от ересей приходящих и Чин святаго крещения" (Уральск, 1907).
     
     --------------------------------------------------------------------------------
     
     С самых древних времен в постановлениях церковных соборов, решавших вероучительные вопросы, догматы веры определялись как в виде положительных утверждений, так и в отрицательной форме – то есть, в виде анафематствования учений неправославных, отвергнутых полнотой Христовой Церкви. Греческое слово "αναθεμα" означает: отлучение, отделение. Западный церковный писатель 5 в. прп. Викентий Лиринский понимает анафематствование как безусловное извержение из Церкви, как крайнюю меру самозащиты Церкви от чуждых учений: "Анафема да будет – да будет, то есть, отделен, отлучен, извержен, чтобы лютая зараза одной овцы не запятнала ядовитой смесью невинного стада Христова" (Памятные записки, 1, 8).
     
     Но распространено было среди христиан и несколько иное понимание этого слова. Иоанн Златоуст, наблюдая, как разделенные ересями и расколами христиане Антиохии с легкостью кляли друг друга, предостерегал: "Изрекаемое тобою слово "анафема" не то ли значит, чтобы такой-то был предан диаволу, не имел участия во спасении, был отвержен от Христа? Но кто ты, присвояющий себе такую власть и великую силу? Тогда сядет Сын Божий и поставит овцы одесную, а козлища ошуюю (Мф 25, 31-33). Почему же ты присвояешь себе такую честь, которой удостоен только сонм апостолов и истинные и во всем точные их преемники, исполненные благодати и силы? И они, строго соблюдая заповедь, отлучали еретиков от церкви, как бы исторгая этим у себя правый глаз, чем доказывается их великое сострадание и соболезнование, как бы при отнятии поврежденного члена. Посему и Христос назвал это отторжением правого глаза (Мф 5, 29), выражая сожаление отлучающих. Поэтому они, будучи строго исполнительными как во всем другом, так и в этом деле, обличали и отвергали ереси, но никого из еретиков не подвергали проклятию... Почему же... ты осмеливаешься делать это, поступая вопреки (цели) смерти Господней, и предупреждаешь суд Царя? (...) Но что говорят люди, способные на всякое зло? Он еретик, – говорят они, – имеет в себе диавола, произносит хулу на Бога и своими убеждениями и суетною лестию ввергает многих в бездну погибели; посему он отвержен отцами, а особенно – учитель его, произведший разделения в Церкви..." И чуть ниже Златоуст отвечает на это выражение непримиримости: "Простри сеть любви, не для того, чтобы храмлющий погиб, но лучше, чтобы он исцелился; покажи, что ты... хочешь собственное благо сделать общим, (...) и таким образом, раскрыв сокровенное, извлеки из бездны погибели погрязшего в ней умом. Научи, что принимаемое им по пристрастию или по неведению за хорошее – несогласно с преданием апостольским. И если человек заблуждающийся примет это наставление, то, по изречению пророка, он жизнию поживет, и ты избавиши душу твою (Иез 3,21); если же он не захочет и останется упорным, то, дабы тебе не оказаться виновным, засвидетельствуй об этом с долготерпением и кротостью, (...) без ненависти, без отвращения, без преследования, но оказывая искреннюю и истинную любовь к нему... О сем, говорит Господь, разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин 13,35) , а без нее ни познание таин Божиих, ни вера, ни пророчество, ни пророчество, ни нестяжательность, ни мученичество за Христа не принесут пользы..." (Творения, т. 1, ч. 2, с. 762-764).
     
     Надо признать, что призыв великого святителя не вполне достиг своей цели. В последующие века анафема в церковной жизни применялась все шире. Причина этого – в том, что после вероучительных определений Вселенских соборов, призванных утвердить единство Церкви во всей Римской (позднее – Византийской) империи, государственные власти всегда объявляли о преследовании по закону всех несогласных, угрожая репрессиями до смертной казни включительно. Приходя к православию от той или иной ереси, – по убеждению, или по страху наказаний, – человек произносил анафему на эту ересь, как некую клятву или присягу, признавая, что в случае ее нарушения он подлежит наказанию по закону. Это делалось письменно, по установленной форме, как юридический акт. Вот типичный образец такого формального обещания. Вместе со множеством подобных, он сохранился в составе деяний Эфесского собора:
     
     "Я, Авксоний, филадельфиец, новацианин, познав кафолическую веру... приступил к святой, кафолической и православной Церкви Божией. Анафематствую всякую ересь, особенно новациан... клянусь священною клятвою – именем святой и единосущной Троицы и благочестием и победою владык императоров Флавия Феодосия и Флавия Валентиниана; и если нарушу что-либо (в моей клятве), то да подвергнусь со всем домом моим строгости законов. Под прочитанным мне изложением веры, с которым соглашаюсь, подписуюсь собственной рукою".
     
     Нередко анафема произносилась как личное проклятие, обращаемое на того или иного лжеучителя и всех последующих ему; и опять-таки в форме клятвы юридической. В случае же временного торжества той или иной ереси (например, монофелитов при имп. Констансе или иконоборцев при Льве Исавре) таким же анафемам и, соответственно, репрессиям подвергались исповедники православия. В этом сказывалась оборотная сторона заботы о религиозном единомыслии и защиты правой веры, которая в Средние века считалась одной из главных задач государственной власти.
     
     Древняя Русь в основном унаследовала от Византии ее церковную и юридическую практику. Перешел к нам и обычай анафематствований, которые произносились при переходе из того или иного лжеверия в православную веру. Характерно то, что в русских переводах греческих чинов довольно обычно (даже – как правило) слово "анафема" переводилось: "да будет проклят". Наши переводчики, конечно, знали, что "анафема" не вполне соответствует по смыслу русскому слову "проклятие". В греческом языке есть слово "καταρα", означающее именно проклятие в смысле предания силам ада. И такое проклятие считалось безусловно предосудительным. Тем не менее, слово "проклятие" вошло в нашу практику не случайно, а по определенной последовательности мышления. Древняя Русь представляла собой государство с исключительным господством православной веры, со всех сторон окруженное враждебными иноверными странами и народами. Внутри самой Руси законное существование никаких других религий не предполагалось. Остатки язычества искореняли силой. Ислам (после покорения татарских ханств Поволжья) власти терпели только в тех случаях, когда не видели реальной возможности его преследовать, – во всяком случае, в России 15-17 веков мусульмане не имели никаких гарантий свободного исповедания своей веры. Иноверец почти всегда воспринимался как национальный враг, вероотступник – как государственный изменник, достойный лютой смерти. Переходя на русскую службу и принимая православие, иноземцы давали отречение от прежней веры вместе с присягой на верность русскому царю. Этому акту, можно сказать, сознательно придавался смысл ритуального "заклятия" самого себя. Проклятие делало полностью невозможным и запретным любое общение с прóклятыми, заставляло человека "сжигать за собою все мосты".
     
     


Автор: админ прочтений: 1519 оценки: 3 от 1
© Свидетельство о публикации № 3153
  Цена: 1 noo



Ваши комментарии

Пароль :

Комментарий :

Осталось символов

Доступна с мобильного телефона
Чат
Опросы
Музыка
Треки
НеForМат
Академия
Целит
Юрпомощь


О сервере


О проекте
Юмор
Работа
О нас

Earn&Play
Для контактов
skype:noo.inc


Этот сайт посвящен Георгию Гонгадзе, символу борьбы за свободу, журналисту, патриоту, человеку... Ukraine NBU Hrivnya rate
Russian ruble rate
Noo Web System



Редакция за авторские материалы ответственности не несет
стать автором
Micronoo Links Neformat Links Noo Links Chess Links Forex Links Bloodway

Идея и разработка
компании NOO
На сайт разработчика